[tem-title]Саурон (Майрон, Аулэндил, Гортхаур), неизвестно
— Hobbit & Lord of the Rings —[/tem-title] 
Раса, вид: айнур (майа). | Деятельность: майа Аулэ (ранее), майа и правая рука Мелькора, позже - Темный Властелин. |
- Относительно бессмертен (не подвержен болезням, действию ядов и смерти от какого-либо оружия, но может быть развоплощен при помощи магии). |
Саурон - это холодный рассудок и порядок во всем. На протяжении всей своей жизни он ничего не делал просто так - у всего была своя цель, своё предназначение. И это, по его мнению, было хорошо, гораздо хуже, когда этой самой цели нет. Наверное, потому он никогда не понимал других айнур, делавших что-то просто так.
А еще хорошо, когда есть возможность развиваться, создавать что-то новое, то, что, возможно, не вписывалось в изначальный план. Это была одна из причин, по которой майа присоединился к Мелькору и в дальнейшем стал одним из ближайших его соратников. С Аулэ никаких перспектив для развития, никакой возможности проявить себя не было, хотя Майрон считался лучшим учеником вала-кузнеца.
Младший айну не боялся поступать так, как того требовала ситуация, не отступил, когда стало ясно, что придется идти по чужим головам и разрушать чужие, зачастую невинные жизни. Ему было безразлично мнение тех, кого не признавал авторитетом, а любые титулы вроде Жестокого, Чародея и Мастера коварства воспринимал как высшую награду. Как признание его силы и страх перед ней.
Только, в отличие от Мелькора, Гортхаур не желал уничтожения Арды. Он желал править ею. И он стал в итоге известен не только как один из величайших врагов Детей Эру (и не только), но и как Владыка Даров, тот, благодаря которому появились знаменитые - и злополучные - Кольца.
«Три — эльфийским владыкам в подзвездный предел;
Семь — для гномов, царящих в подгорном просторе;
Девять — смертным, чей выверен срок и удел.
И Одно — Властелину на черном престоле
В Мордоре, где вековечная тьма:
Чтобы всех отыскать,
Воедино созвать
И единою черною волей сковать
В Мордоре, где вековечная тьма»
Саурон оставался предан тьме и в определенный иомент стал новым Темным Властелином. Против него сражались и люди, и эльдар, его развоплощали, его планы срывали (и не кто-нибудь, а какие-то жалкие полурослики, гордо называющие себя хоббитами!). Его, в конце концов, практически уничтожили, так как большая часть его сил была заключена в Едином Кольце, которое было уничтожено в самом сердце Роковой Горы...
Но разве можно так просто уничтожить айну, решив, что, лишившись силы, он не сможет вернуться и восстать в мощи?
И у Саурона это получилось. Правда, не так скоро, как хотелось бы, но всё же. И, раз Валар забыли о людях, а практически все эльдар покинули Средиземье, почему бы не приняться за его обустройство на свой лад?
За другого персонажа
ГоГо нравилось в этой вселенной. Пускай эта вселенная была не такой продвинутой, в отличие от её родной вселенной, но почему-то возникало ощущение, словно была на своём месте, там, где всегда должна была быть. Рядом с теми, с кем всегда должна была быть. И в голову ей периодически приходила безумная мысль, что и остальным ребятам из Героической Шестерки тут нравится больше, чем дома - хотя бы по той причине, что в этой вселенной они не чувствовали себя единственными в своем роде - в родной вселенной не существовало ни людей, от рождения обладающих нечеловеческими способностями, ни богов, которые реально влияли на ход истории, ни инопланетян, Земля была совершенно обыкновенной, не считая случившихся в 1906 году изменений карты мира, исчезновения многих государств и образования государств-мегаполисов. Здесь же всё было иначе, и это не могло не радовать.
Но, несмотря ни на что, попаданке иногда хотелось побыть наедине с собой. И, видимо, это понимали все, и члены команды, и начальство, раз её периодически отпускали на прогулки по городу, чаще всего выпадавшие на темное время суток - так уж получилось, что не только книги были хорошим способом развеяться и отдохнуть от повседневной суеты. Даже Томми, несмотря на его собственничество и стремление всё время держать её в своем поле зрения, соглашался отпускать её - ненадолго, но всё же.
Не так давно девушка нашла на окраине города смотровую площадку, где можно было посмотреть на звезды. В родной вселенной у неё не было такой возможности, так как покидать границы Сан-Франсокио можно было только по особому правительственному разрешению, даже представители криминала туда лишний раз не совались, а в черте города не было места, где можно было бы понаблюдать за небесными светилами так, как это делали люди сотни и тысячи лет тому назад. Потому именно эта площадка и стала наиболее частым местом, куда уезжала по ночам на мотоцикле (поскольку ездить по городу в костюме было очень чревато).
В этот раз, правда, всё пошло немного не по плану - если раньше облюбованная Томаго площадка пустовала, то в эту ночь её решил посетить еще один человек. Однако поворачивать обратно в особняк не стала, как говорится, поздняк метаться, а мужчина, показавшийся ей до боли знакомым ("Может, по телевизору видела?"), создавал впечатление вполне адекватного человека, с которым в случае чего можно будет договориться.
Припарковав мотоцикл неподалеку от площадки и прикрепив к нему шину с функцией максимального притяжения к земле, как у дисков, она, стараясь шагать как можно тише, с рюкзаком наперевес подошла к краю платформы, где сидел незнакомец.
- Ничего, если подсяду? - обратилась к мужчине и, дождавшись положительного ответа, всё-таки села рядом, положив рюкзак себе на колени. И, не удержавшись, спросила, - Решили на звезды посмотреть?
"Или тоже пытаетесь сбежать от городской суеты и хотите подумать о своём?" Второй вопрос, естественно, озвучивать не стала, но тот словно волей-неволей повис в воздухе, из-за чего стало немного неуютно - лезть в чужую душу и насильно вытягивать ответы не любила и другим с собой не позволяла это делать, если не знала людей достаточно хорошо, чтобы быть уверенной, что они не используют раскрытые им секреты против неё.
